Россия под руководством чекистской банды, правящей в Кремле, демонстрирует тревожные приоритеты в распределении своего бюджета, которые говорят о многом: о намерениях режима, его страхах и его видении будущего.

Согласно многочисленным источникам, как российских, так и западных, Москва инвестирует в свою тюремную систему в 140 раз больше средств, чем в образование студентов.

Этот дисбаланс не просто бюджетный выбор, указывают комментаторы - это отражение менталитета правящей банды, которая видит в репрессиях и контроле более надежный инструмент управления, чем в развитии человеческого капитала.

Тюрьмы как приоритет: новый ГУЛАГ?

Система российских тюрем, унаследовавшая мрачное наследие советских ГУЛАГов, вновь выходит на передний план государственной политики. Бюджет на строительство и содержание следственных изоляторов (СИЗО) и тюрем в 14 регионах России, включая Москву, стремительно растет.

Планируется построить 11 новых СИЗО и 14 режимных корпусов, а бюджет на эти цели увеличился с 1,3 миллиарда долларов до 4,5 миллиардов. Это колоссальные суммы, особенно на фоне хронического недофинансирования образования, науки и здравоохранения.

Рост инвестиций в тюремную инфраструктуру сопровождается сообщениями о переполненности СИЗО, где арестованные могут годами, а иногда и десятилетиями, ожидать суда.

Условия в этих учреждениях, как отмечают правозащитники, часто граничат с бесчеловечными: переполненные камеры, отсутствие медицинской помощи, пытки и психологическое давление.

Истории, подобные той, что рассказал украинский морской пехотинец Юлиан Пылепей, переживший заключение в шести российских изоляторах, включая печально известные центры в Новозыбкове и Мордовии, лишь подтверждают, что система не реформируется, а укрепляется в своей жестокости.

Особенно тревожным является недавнее решение, принятое российским парламентом 17 июля 2025 года, о передаче контроля над тюрьмами ФСБ.

Это шаг, по словам аналитиков, закладывает основу для «нового ГУЛАГа». ФСБ, известное своей ролью в подавлении инакомыслия, теперь получит полномочия создавать собственные центры содержания для дел о «государственной измене» и «шпионаже» — термины, которые в современной России трактуются максимально широко.

Образование в тени: молодёжь как угроза

В то время как тюрьмы становятся всё более важным элементом государственной машины, образование в России переживает системный кризис. По данным расследвательских СМИ, на одного студента выделяется в 140 раз меньше средств, чем на содержание тюремной инфраструктуры.

Это не просто цифры — это выбор в пользу репрессий над инвестициями в будущее.

Университеты недофинансируются, преподаватели получают мизерные зарплаты, а доступ к качественному образованию становится всё более ограниченным. Молодёжь, которая могла бы стать двигателем инноваций и прогресса, оказывается в условиях, где её потенциал либо игнорируется, либо подавляется.

Кремль, похоже, видит в образованной молодёжи угрозу. Об этом свидетельствует недавнее заявление, о котором упомянул оппозиционный политик Леонид Волков: 25 августа 2025 года российские власти признали «нежелательной» систему школьного образования.

Это абсурдное, на первый взгляд, решение на деле отражает глубокий страх режима перед критически мыслящими гражданами. Образование, которое учит задавать вопросы, анализировать и сомневаться, воспринимается как вызов стабильности авторитарного порядка.

Контекст войны и милитаризации

Бюджетный перекос в пользу тюрем нельзя рассматривать в отрыве от более широкого контекста. Россия, ведущая войну против Украины, сталкивается с нарастающими экономическими трудностями.

Удары ВСУ по нефтяной инфраструктуре, такие как атака на нефтепровод «Дружба» в Унече, подрывают финансовую стабильность чекистского режима в России. Экономика страдает от санкций, инфляции и оттока инвестиций, а население несёт бремя новых налогов и мобилизаций.

В этих условиях выбор в пользу тюрем вместо образования выглядит как стратегия выживания режима. Кремль готовит инфраструктуру для подавления любого недовольства — будь то протесты внутри страны или необходимость удерживать военнопленных и политзаключённых.

Хорошо известно, что Россия массово использует заключённых и насильственно мобилизованных для войны в Украине. Этот факт лишь подчёркивают, как тюремная система становится частью военной машины.

Пропаганда и контроль нарратива

Кремль активно использует пропаганду, чтобы оправдать свои действия. Россия обвиняет Украину и Запад в провале любых мирных инициатив, представляя себя жертвой, а не агрессором.

Эта риторика, подкреплённая цензурой и репрессиями против независимых СМИ, направлена на то, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем, включая бюджетный дисбаланс и деградацию социальной сферы.

Однако, как свидетельствуют утечки из Кремля, заявления Путина о «стабильности бюджета» далеки от реальности. Экономический кризис, помноженный на милитаризацию и репрессии, создаёт гремучую смесь, которая может привести к социальному взрыву.

Что дальше?

Инвестиции в тюрьмы вместо образования — это не просто финансовое решение, это мировоззрение. Кремль делает ставку на страх, контроль и силу, а не на развитие и прогресс. История ГУЛАГа, кажется, оживает в новом обличье, где ФСБ играет роль НКВД, а тюрьмы становятся инструментом подавления любого инакомыслия.

Для России это путь в пропасть. Общество, лишённое качественного образования и перспектив, обречено на стагнацию. Молодёжь, которая могла бы строить будущее, либо покидает страну, либо оказывается под прессом репрессий. В то же время рост тюремной системы сигнализирует о готовности режима к любым, даже самым кровавым мерам ради сохранения власти.

Очевидно, что Европа понимает, что поддержка Украины, усиление санкций и разоблачение кремлёвской пропаганды — это не только вопрос геополитики, но и борьба за ценности, где образование и свобода стоят выше тюремных стен.  Поэтому, как заявляют многие эксперты и пишут западные СМИ, «каждый удар по инфраструктуре России — это удар по иллюзии её непобедимости».

Интересно, что во время агрессии России против Чечни те же западные аналитики и СМИ писали и говорили совершенно обратное. Любая атака чеченцев на территории России немедленно осуждалась и объявлялась терактом.

Страдающие комплексом политической неполноценности некоторые из числа чеченских национал-демократов, зараженных либерализмом, даже опережали российскую и западную пропаганду, осуждая «терроризм» и «решительно» от него отмежевываясь.

Сегодня эти деятели не только не осуждают «украинский терроризм» после ударов ВСУ по жилым домам и российской инфраструктуре, а наоборот, поддерживают и оправдывают.

Что касается ситуация в России, то, судя по всему, чекистский режим, ставший жертвой собственных реваншистских амбиций, будет усиливать репрессии, надеясь, что методы и стратегия прошлого спасут эту кровавую страну от неизбежного.

Кавказ-Центр